Как тяжелая участь еврейских беженцев в Шанхае вдохновила Горация, так и участь новой группы беженцев, бежавших из Китая, открыла в нем цель, которая соответствовала стремлению Лоуренса к успеху в бизнесе. Правительство Гонконга, опасаясь, что вместе с беженцами в Гонконг проберутся агенты коммунистов, посылало полицию в дома вокруг Боулдер-Лодж, чтобы убедиться, что китайские семьи в этом районе не укрывают беженцев. Когда во время одной из рутинных проверок полицейские заглянули к Хорасу и спросили, не видел ли он беженцев, Хорас отмахнулся от них. "Нет, сюда никто никогда не приходит", - сказал он. Люн Чик перебрался из гаража Хораса в хижину неподалеку. Он обшаривал окрестные поля в поисках брошенных овощей, чтобы прокормить свою семью. Он договорился о том, что станет фермером-арендатором и возьмет землю в аренду на десять лет, чтобы самому выращивать овощи. Когда Хорас узнал об этом, он позвал Люн Чика и его тетю и спросил, почему Люн Чик просто не купил землю. Люн Чик ответил, что у него нет денег. Гораций предложил одолжить ему денег. "Ты можешь возвращать их медленно, постепенно, мне все равно", - сказал Хорас. Посетив ферму Люн Чика, Хорас отругал его за использование древесного угля для отопления, сказав, что это слишком грязно. Он приказал компании China Light приехать и провести в дом электричество. Он подарил Люн Чику выброшенный стол из отеля Peninsula, чтобы его четырем детям было где заниматься.

Люн Чик начал привозить Хорасу других фермеров-беженцев. Гораций дал им денег, чтобы они могли купить сельскохозяйственный инвентарь и семена. Однажды в канун Рождества Гораций ехал по проселочной дороге, когда заметил пожар, уничтоживший соседнюю ферму. На следующий день он посетил ферму и предложил ее владельцу по имени Фу беспроцентную ссуду на строительство нового дома. Он купил для него свиней, кур и свинарники и заплатил рабочим за прокладку тропинки к деревне, чтобы Фу мог ходить туда пешком или ездить на велосипеде и продавать овощи. Фу завел традицию навещать Горация на Рождество, чтобы обсудить, как прошел год, и выразить свое почтение, как он сделал бы с китайским родственником.

Гораций начал писать британским администраторам о проблемах сельской местности и был настолько настойчив, что они включили его в комиссию по решению проблем, с которыми сталкивались фермеры на Новых территориях. В его письмах проявляется сталь, которую он никогда не показывал на людях. За кулисами Гораций стал яростным защитником фермеров и беженцев на Новых территориях. Он следил за встречами правительственных чиновников и фермеров.

Он не хотел быть "резиновым штампом" при утверждении сельскохозяйственной политики. Он отказывался быть "резиновым штампом", одобряющим сельскохозяйственную политику. Ни один вопрос не был слишком мелким. Он обращался к правительственным чиновникам по адресу по поводу свалок, которые он видел на сельских землях, по поводу загрязнения промышленными отходами, по поводу слишком быстрой езды автомобилей по сельским дорогам.

В 1951 году Хорас обратился к Лоуренсу, заявив, что хочет сделать больше для помощи десяткам тысяч беженцев, пытающихся выжить на Новых территориях. Он предложил проект по поддержке фермерства.

Лоуренс ничего не знал о сельском хозяйстве, но ему было известно, что Хорас всегда увлекался наукой о посадках и предпочитал жизнь на свежем воздухе офисной. Лоуренс согласился начать с инвестиций в размере 1 миллиона долларов в гонконгской валюте - около 170 тысяч долларов сегодня. "Если это сделает его счастливым, то я не против", - сказал Лоуренс друзьям.

Гораций создал Ассоциацию сельскохозяйственной помощи Кадори - KAAA. Вооружившись начальным финансированием, Хорас обратился к колониальному правительству Гонконга с предложением модели, известной как микрозаймы, которая стала популярной десятилетия спустя. Кадори выдавали фермерам кредиты в размере нескольких сотен долларов, которых хватало на покупку участка земли, семян и сельскохозяйственного инвентаря, а также двух свиней и камней для строительства свинарника. Колониальное правительство предоставляло экспертов, которые обучали фермеров эффективным методам ведения хозяйства, таким как террасовое земледелие, превращающее каменистую почву на склонах холмов в плодородную землю. Фермеры использовали деньги, которые им ссужали Кадори, для выращивания и продажи своей продукции, а затем возвращали кредит частью своей прибыли, семенами или продовольствием. Гораций настаивал, что это не благотворительность, а помощь фермеров самим себе. Кадори дадут каждому фермеру достаточно денег, чтобы начать работу. Правительство предоставит экспертные знания. Фермеры будут выполнять работу.

Политические соображения привели к тому, что программа стала неотложной. Коммунисты остановили свое продвижение на границе с Гонконгом, но могли захватить его в любой момент. Приток беженцев означал, что семьи и кланы теперь жили по обе стороны границы, а значит, на Новых территориях, контролируемых Гонконгом, назревала угроза проникновения, шпионажа или политического недовольства. Помощь фермерам могла бы улучшить политическую стабильность Гонконга. У правительства, которому было поручено восстановить центр города, не осталось ресурсов для оказания помощи.

Как и в Шанхае во время войны, Хорас взялся за дело. Вскоре на Новых территориях появились вывески, построенные Кадори, позволяли фермерам ездить в деревни для продажи своей продукции, а детям - ходить в школу.

KAAA построила плотины и резервуары для воды в десятках деревень. Гораций финансировал фруктовые сады и поощрял фермеров диверсифицировать производство, выращивая кур.

Типичными семьями, которым помогал Хорас, были Цанги. Они жили на отдаленном острове Лантау, в нескольких милях от развитых деловых и фабричных районов Гонконга. Их мать по-прежнему вставала в 4 утра, чтобы пройти час пешком и вручную накачать воду из колодца, а затем принести ее в дом, чтобы помыться и приготовить завтрак. Перед школой дети совершали тот же поход, чтобы натаскать воды для орошения полей. Цанги утверждали, что им нет дела до политики, но на самом деле они симпатизировали коммунистам и прятали коммунистических партизан во время японской оккупации Гонконга. В годы после прихода коммунистов к власти Цанги ничего не говорили британским властям, пока коммунисты сновали туда-сюда по их полям, проникая в Гонконг через границу.

Они придерживались подчеркнутого нейтралитета. "Мы все пьем одну и ту же чашу чая", - рассказывал дед семьи своим сородичам.

Однажды в 1950-х годах Гораций появился на ферме Цангов.

В сопровождении китайского сотрудника, который переводил ему, он спросил: "Что вам нужно? Вам нужны свиньи?"

"Нет", - ответил дедушка. Внучка робко стояла рядом с ним.

"Вам нужны цыплята?" спросил Гораций. "Нет", - последовал ответ.

"Вам нужна корова?" И снова: "Нет".

Помощник Горация перебил его на кантонском и спросил дедушку Цана, в чем дело. Почему он так враждебен?

"Мы не знаем этого иностранца", - ответил Цан. "Я ему не доверяю. Что